За последние десятилетия в мире накоплен огромный опыт лечения различных форм бесплодия. Но, несмотря на это, бесплодие все еще остается острой медико-социальной проблемой, решение которой имеет огромное значение для улучшения демографической ситуации и качества жизни людей, лишенных возможностей иметь детей.
Об опыте Казахстана в сфере применения ВРТ, перспективах на будущее разговариваем с президентом Казахстанской ассоциации репродуктивной медицины, член-корреспондентом Национальной академии наук, доктором медицинских наук, профессором Вячеславом Нотановичем Локшиным.
– Вячеслав Нотанович, особенностью функционирования рынка ВРТ в Казахстане есть его тесное сотрудничество с государством. Как это проявляется на практике?
– В Казахстане, по нашим оценкам, частота бесплодия не имеет тенденции к снижению и в среднем составляет 15 %. И если в среднем в нашей стране заключаются 150–160 тыс. браков, то получается, что ежегодно число бесплодных пар пополняется на 20 тыс. Поэтому проблема с деторождением, действительно, является очень актуальной для сегодняшнего времени. В Казахстане первая лаборатория ЭКО открылась в 1995 г. в Алма-Атинском городском центре репродукции человека, и уже через год появился на свет первый «ребенок из пробирки». Сегодня в нашей стране функционирует 20 центров, которые занимаются лечением бесплодия. За 20 лет в Республике с помощью программ искусственного оплодотворения родились около 12 тыс. детей.
Основным законодательным актом РК в области Охраны здоровья граждан является Кодекс Республики Казахстан «О здоровье народа и системе здравоохранения». Целая глава Кодекса посвящена вопросам применения в стране ВРТ. Законодательно в РК разрешены все существующие ВРТ, включая донорство половых клеток, суррогатное материнство, криоконсервацию половых клеток и эмбрионов, преимплантационную генетическую диагностику. Выбор пола запрещен, как и работы, связанные с клонированием человека. Человеческий эмбрион не может быть использован в коммерческих и военных целях.
В Кодексе Республики Казахстан «О здоровье народа и системе здравоохранения» (18 сентября 2009) глава № 17 посвящена охране репродуктивных прав граждан. Разработаны критерии для суррогатной матери:
- Возраст от 20 до 35 лет.
- Наличие собственных здоровых детей.
- Удовлетворительное физическое, психическое и репродуктивное здоровье, подтвержденное заключением медицинской организации.
Однако ни в одном законе не были прописаны права и обязанности трех сторон, включая защиту прав ребенка. Важным событием для Казахстана стало принятие Кодекса «О браке (супружестве) и семье», где целая глава посвящена суррогатному материнству и защищены права генетических родителей, суррогатной матери, а главное ребенка. В Кодексе РК «О браке (супружестве) и семье» внесены четкие положения регулирования суррогатного материнства, где все стороны, и в первую очередь ребенок, защищен, а его права и законные интересы гарантированы. В отличие от Российского законодательства, родителями ребенка, родившегося в результате применения вспомогательных репродуктивных технологий (суррогатное материнство), признаются генетические родители (заказчики). Суррогатная мать обязана передать рожденного ребенка лицам, заключившим с ней договор суррогатного материнства. Также, очень важным для генетических родителей является то, что медицинское свидетельство о рождении ребенка оформляется в роддоме на имя генетической матери (заказчицы), что позволяет им оформить свидетельство о рождении ребенка без лишних хлопот, сохранив тайну рождения. В законе предусмотрены правовые меры защиты ребенка. Так, при отказе супругов (заказчиков) от ребенка, эти лица обязаны выплатить компенсацию суррогатной матери в размере и в порядке, устанавливаемых договором и при этом, за ребенком остается право наследника супругов (заказчиков). Все эти моменты, а так же форс-мажорные обстоятельства, включая развод или смерть заказчиков, прописываются в нотариально заверенном договоре о суррогатном материнстве.
Очевидно, что законодательство РК позволяет решить проблему бесплодного брака, но все еще остаются нерешенные вопросы этического и правового характера. Так, в нашем законодательстве услугами суррогатного материнства может воспользоваться только супружеская пара, одинокие лица не могут воспользоваться этим видом услуг, даже при наличии медицинских показаний.
– Финансирование, которое осуществляется за счет средств Республиканского бюджета, направлено на выделение средств для проведения ЭКО нуждающимся в этом супружеским парам. При этом пациенты за счет государственного финансирования могут получать лечение как в государственных, так и в частных клиниках по своему выбору?
– Средняя стоимость ЭКО, включая медикаменты, составляет около 1 млн тенге. Бесплатная услуга по проведению программы ЭКО оказывается согласно квоте. С 2010 г. ЭКО для бесплодных казахстанских семей включено в бюджет здравоохранения, при этом ежегодно выделяется определенное количество квот. Если в первый год число квот на операцию с медикаментами составляло всего 100, то сегодня их стало 900. Для получения направления на ЭКО супружеской паре нужно встать на диспансерный учет, и обычно в течение 2–3 лет очередь на квоту подходит. Государство выделяет на 1 программу около 2 500 долл. США (эквивалент в тенге). Эта сумма включает и медикаменты. При этом пациенты могут получать лечение как в государственных, так и в частных клиниках по своему выбору. При этом на сегодня программы ВРТ в рамках ГОБМП выполняют 5 клиник, в том числе 2 государственных и 3 частных. Условное распределение числа выполняемых квот осуществляется на основании результатов лечения за прошедший год.
– Программы ВРТ, проводимые за счет средств бюджета, открыты? Есть ли к ним доступ для изучения результатов? Как при этом сохраняется врачебная тайна?
– Программы ВРТ, проводимые за счет средств бюджета, открыты для региональных органов здравоохранения, направляющих пациентов на программу. Кроме того, отчет об эффективности подается в КАРМ. Информация носит закрытый характер.
– Существует ли в Казахстане регистр пациентов с бесплодием, доноров половых клеток, суррогатных матерей? Какие задачи позволит решить наличие такого регистра?
– В Казахстане регистр пациентов с бесплодием, доноров половых клеток, суррогатных матерей отсутствует. Отчеты подаются добровольно клиниками-членами КАРМ. В настоящее время в ретроспективный регистр подают отчеты 6 клиник из 22 существующих, что примерно составляет 75 % всех проводимых программ в стране.
Наличие регистра позволило бы лучше планировать участие государства в проведении программ ВРТ у пациентов с бесплодием, лучше понимать уровень развития ВРТ в стране. Большинство клиник подписали меморандум о создании регистра доноров яйцеклеток и суррогатных матерей. Однако еще не все сделано.
– Как развивается медицинский туризм в сфере ВРТ в Казахстане? Как он регулируется законодательно?
– Клиники ЭКО лидируют в стране по показателям числа иностранных пациентов. Они лечатся на обычных условиях в соответствие с законодательством РК. Им доступны все разрешенные программы.
В клиниках страны за последние 15 лет лечились пациенты из 46 стран мира, больше всего из соседних стран Центральной Азии. В общей структуре наших пациентов иностранные граждане составляют около 10 %.
– Вячеслав Нотанович, расскажите, пожалуйста, об опыте Вашей работы в сфере ВРТ, над чем работаете сейчас?
– Я работал в качестве директора и директора по науке Института репродуктивной медицины, а последний год в качестве генерального директора Международного клинического центра репродутологии PERSONA. Главным врачом этой клиники является Шолпан Кенесовна Карибаева, 15 лет ранее работавшая ведущим репродуктологом ИРМ. ИРМ самый крупный центр Казахстана, выполняет около 3 тыс. циклов в год. В клинике PERSONA мы выполняем в настоящее время 50 циклов в месяц. Мы делаем все разрешенные в стране программы, включая преимплантационную диагностику методом CGS, которую внедрили в стране первыми.
Особенностью работы нашей клиники является прием пациентов с предыдущими неудачными попытками ЭКО, женщин старше 40 лет. Мы сторонники широкого применения преимплантационной генетической диагностики.
После проведения CGS в 25 % случаях имеет место отсутствие здоровых эмбрионов и отказ в переносах. В то же время при переносе эмбрионов с нормальным набором хромосом мы получаем беременность почти в 60 % случаев у самых сложных пациенток.
– Вячеслав Нотанович, а в структуре проводимых циклов ВРТ, какие методы занимают лидирующее место?
– ЭКО и ИКСИ – 50 / 50. Донорство ооцитов – 11 %. Преимплантационная генетическая диагностика – 8 %, по стране около 3 %. Суррогатное материнство – около 1 %.
– Какие патологии лидируют среди осложнений лечебных циклов ВРТ? Опыт предотвращения данных осложнений?
– СГЯ легкой степени. Возможность персонифицированного подхода к выбору схем стимуляции овуляции и применение криоконсервации эмбрионов для сегментированного протокола позволили до минимума снизить вероятность развития тяжелых случаев СГЯ.
– А какова статистика положительных результатов? Какой уровень АМГ определяет использование донорских яйцеклеток?
Наши показатели на уровне европейских. При выполнении квотных программ значительно выше уровень Take home baby – 33 %, при этом пациентки с низким резервом яичников в программу не включаются (АМГ менее 1).
В обычной практике пациентам предлагают программу с донорскими ооцитами после 42 лет, при уровне АМГ ниже 1. Однако по желанию женщины часто проводятся программы с собственными клетками. У нас есть случаи наступления беременности у женщин 45, 46 лет с собственными ооцитами. В целом же донорство ооцитов имеет место у 90 % пациенток после 42 лет в случаях, завершившихся рождением здоровых детей.
– Какие критерии для включения в программу ВРТ, какие критерии исключения?
– В программу включаются пациенты при наличии медицинских показаний: трубно-перитонеальное бесплодие; мужское бесплодие; другие формы бесплодия, не поддающиеся лечению традиционными методами более 1 года (женщины до 36 лет), старше 36 лет – более 6 мес.
Из противопоказаний, я бы назвал, – соматические и психические заболевания, препятствующие вынашиванию беременности; врожденные пороки развития или приобретённые деформации полости матки, при которых невозможна имплантация эмбрионов или вынашивание беременности; опухоли яичников; доброкачественные опухоли матки, требующие оперативного лечения; острые воспалительные заболевания любой локализации; злокачественные новообразования любой локализации, в том числе в анамнезе.
– Сколько попыток максимально проводит ваша клиника у одной женщины?
– Мы не ограничиваем число попыток. У нас были успешные программы при 10 и 12 попытках.
– Какая самая большая многоплодная беременность была у женщины после ВРТ в вашей клинике?
– В нашей клинике – двойня. Мы сторонники селективного переноса одного эмбриона, двух переносим только в случаях невысокого качества эмбриона у женщин старше 38 лет, на третьей попытке ЭКО.
– Не могли бы Вы описать уровень и структуру бесплодия в Казахстане за последние годы?
– Мужское и женское бесплодие встречается примерно с одинаковой частотой, до 35 % случаев имеет место комбинированное бесплодие, 35 % трубное, в 30 % – эндокринное бесплодие. Эндометриоз диагностируют примерно у 30 % женщин с бесплодием.
– Какие основные клинические и научные направления вашей клиники?
– Развитие персонифицированных подходов при проведнии ВРТ, преимплантационная генетическая диагностика, изучение проблем онкофертильности и социального криоконсервирования ооцитов.
– Спасибо Вам за интервью.